Неточные совпадения
Алексей Александрович откашлялся и, не глядя на своего
противника, но избрав, как он это всегда делал при произнесении речей, первое сидевшее перед ним лицо — маленького, смирного старичка, не имевшего никогда никакого
мнения в комиссии, начал излагать свои соображения.
— Как? Вы, стало быть, разделяете
мнение Прудона? [Прудон Пьер Жозеф (1809–1865) — французский публицист, экономист и социолог, один из основателей анархизма;
противник эмансипации женщин. Маркс подверг уничтожающей критике реакционные взгляды Прудона.]
Едва ли самая злая газетная полемика так волнует теперь литературных
противников, как волновала и самих участников, и местное общественное
мнение эта борьба капитана с злым ябедником, слава которого колебалась, как иная литературная репутация под ударами новой критики.
Николай из скупости (он и в самом деле был скуповат), а также будучи принципиальным
противником стачек и забастовок, наотрез отказался платить лишнее, ссылаясь на определенную статью закона, подтвержденную
мнением кассационного департамента.
Но мы отвлеклись опять, и потому постараемся сдержать себя. Не станем бродить с пером в руках по газетному листу, как отравленные мухи, но выскажем кратко наши надежды и упования. По нашему
мнению, от которого мы никогда ни на одну йоту не отступим, самые лучшие сроки для платежа налогов — это первое февраля и первое апреля. Эти же сроки наиболее подходящие и для экзекуций. И мы докажем это таким множеством фактов, которые заставят замолчать наших слишком словоохотливых
противников.
Голова моя была сильно вскружена от похвал и высокого о себе
мнения, и я считал, что театр без меня невозможен; но
противники мои только того и ждали.
Стельчинский начинал со слов: La nuit porte conseil, monsieur, — ни в чем не извинялся, потому что, по его
мнению, он своего
противника ничем не оскорбил: впрочем, сознавался, что накануне излишне погорячился, и кончил объявлением, что состоит в полном распоряжении господина Астахова (de m-r Astakhof), но сам уже удовлетворения более не желает.
В числе этих замечаний не нашлось, как водится, ни одного, которое бы не противоречило другому; тот утверждал, что конь «вислобокий», другой, напротив того, спорил, что он добрый, третий бился об заклад, что «двужильный», четвертый уверял, что пегая лошадь ни более ни менее как «стогодовалая», и так далее; разумеется,
мнения эти никому из них не были особенно дороги, и часто тот, кто утверждал одно, спустя минуту, а иногда и того менее, стоял уже за
мнение своего
противника.
Усовершенствованы способы борьбы с
противниками мнений и убеждений.
Спор разгорелся жестокий. Вмешались другие, и было столько
мнений, сколько спорящих. Таня спорила резко, насмешливо, не брезгала софизмами и переиначиванием слов
противника. Ее большие глаза с суровою враждою смотрели на Токарева и на всех, кто хоть сколько-нибудь высказывался за ненавистного ей Бернштейна. Было уж за полночь, в комнате стоял душный табачный дым, а в окна тянуло свежею и глубокою тишиною спавшей ночи.
Для Сергея Андреевича и Киселева взгляды их
противников были полны непримиримых противоречий, и они были убеждены, что те не хотят видеть этих противоречий только из упрямства: Даев и Наташа объявляли себя врагами капитализма — и в то же время радовались его процветанию и усилению; говорили, что для широкого развития капитализма необходимы известные общественно-политические формы, — и в то же время утверждали, что сам же капитализм эти формы и создаст; историческая жизнь, по их
мнению, направлялась не подчиняющимися человеческой воле экономическими законами, идти против которых было нелепо, — но отсюда для них не вытекал вывод, что при таком взгляде человек должен сидеть сложа руки.
По
мнению графа Келлера, бой под Хаяном имел огромное значение для выяснения способа борьбы с
противников.
В это-то время, когда граф Алексей Андреевич, увлекаемый мечтою создать что-то необыкновенное из устройства военных поселений, так ревниво преследовал малейшее порицание задуманного им, по его
мнению, великого дела, он, в лице Хвостова, встретил непрошенного дерзкого
противника своей заветной мысли.
Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с
противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого
мнения об известном предмете, только для того, чтоб избежать ответственности и угодить государю.